Вы заметили, что после дождя небо словно помытое? Такое свежее и чистое… С утра закапало, а потом все обложило тучами и полило. А к вечеру вдруг просияло…
Ехал в автобусе, глядел на это свежее небо и думал: «А я конспиролог?»
Мне очень симпатичны всякие ругательные клички. Когда определенная публика после событий на Украине стала ругаться «ватниками», то на даче разыскал еще дедов старый ватник и даже ролик снял в нем. Теперь мое политическое кредо звучит, как «совок» и «ватник». А тут в последнее время в связи с разговорами вокруг корововируса стали на разные лады склонять слово «конспирология», превратив его во что-то недостойное и ругательное, так, что некоторые даже вполне скептичные граждане при случае открещиваются: «Мы сомневаемся, но мы не конспирологи!»[Spoiler (click to open)]
А я – конспиролог? Еду так, гляжу на это пронизанное светом вечернее небо и понимаю, что – о, да, всеконечно же я конспиролог. Люблю глядеть вглубь, за внешние покровы для созерцания тайны. Я люблю за внешней, плоской канвой событий открывать глубину. И не только потому, что тайна притягательна, но и потому, что плоская внешность мира – невыносима. Как невыносимы и критики конспирологии – плоские люди с двухмерным мышлением, считающие, что дважды два четыре, все просто и очевидно. С такой характерной усмешечкой. Я гляжу на таких и думаю: «Я же не такой? Я же, слава Богу, конспиролог?» В мире плоских шаблонов жить невозможно, даже если они иногда давят, как бетонный монумент. Это не главное, а нечто главное – почти неуловимо и мелькает, как быстрая тень, чье движение схватываешь краем глаза.
Очень конспирологическое стихотворение написал Владимир Соловьев:
Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
Некоторые коспирологи невыносимы мне как раз за то, что они страшно опошляют тайну и делают ее двухмерной. У них на все есть ответы. А тайна – это священное удивление…
Когда небо закрыто тучами, то кажется будто мы заперты в огромном подземелье. Бодлер хорошо об этом пишет:
Бывают дни — с землею точно спаян,
Так низок свод небесный, так тяжел,
Тоска в груди проснулась, как хозяин,
И бледный день встает, с похмелья зол,
И целый мир для нас одна темница,
Где лишь мечта надломленным крылом
О грязный свод упрямо хочет биться,
Как нетопырь, в усердии слепом…
Но тучи расходятся и вот оно – бесконечное небо. Но это еще не все… Ночью, особенно, когда находишься не в городе, то над головой открывается бесконечная тайна… Помню, как во время поездок в деревню, когда ночью приходилось выходить на крыльцо, я испытывал необычный трепет, когда глядел в звездную бесконечность над собой. И мне казалось тогда, что после смерти мы улетаем к этим звездам…
Конечно же я конспиролог, какие могут быть сомнения.
