- На что похоже? - Падлыч сжал эклер так, что из щели проступил белый крем.
Я не хочу ему подыгрывать:
- Похоже... на недоеденное пирожное.
- Хм! - Падлыч повернул эклер к себе и внимательно на него уставился. - Если бы это происходило в фильме, то после моего вопроса должен был пойти мелькающий, клиповый видеоряд порнографического характера - обнаженные тела, соития, пляжные бюсты в мокрых купальниках....
- Тебя опять потянуло на пошлятнику?
- Вовсе нет! Говорить конкретно и вполне реалистично, без преукрашиваний, без словесного флера - это не пошлость. Пошлость - это бормотание о разных идеальных вздорностях там, где требуется честный взгляд на жизнь.
- Дай догадаюсь: честный взгляд на жизнь - это что-то вроде фрейдизма?
- А чем же тебе неугоден фрейдизм?
- Наверное упрощением жизни.
- Хе! Упрощением! Ты просто не понимаешь... Представь себя работу ученого: он должен описать некое явление, но оно в своей целостности так многообразно! Бесконечно многообразно! Поэтому ему необходимо выделить в этом явление нечто главное.
- И главное - секс?
- А разве нет? Вот представь: перед тобой картина с каким-нибудь замечательным пейзажем в духе Клода Лоррена. Все прекрасно! Но надо помнить, что если из картины вычесть холст и краски - то ничего не будет. Они некие базовые условия. И чтобы человек существовал - с его распрекрасными помыслами, возвышенными желаниями - он должен родиться. А рождается он благодаря совокуплению, половой близости. Понимаешь? Ты сидишь здесь, передо мной только потому, что все бесконечные поколения твоих предков отнюдь не пренебрегали сексом или, как сейчас говорят, - они трахались. И можно предположить, что делали они это не без удовольствия.
Падлыч закатил глаза, открыл рот и стал изображать оргазм: «О, да, да! а! а! ААА!» Женщина сидевшая за соседнем столиком удивленно оглянулась.
- Прекрати!
- Если выделить в истории твоего рода самое фундаментальное, то это вполне может быть цепочка половых актов с благополучным зачатием. Поэтому как же можно пренебрегать основным инстинктом в описании человеческой психики? Это же не научно... И не философски.
- А философия тут при чем?
- Как это при чем? Главный вопрос философии - поиск смысла жизни и смерти. Еще великие мыслители древности говорили: «Философия – это умение умирать». Но если хорошенько подумать, то существуют конкретные, вполне материальные врата, через которые мы входим в эту жизнь...
Он почти ткнул мне в нос сдавленный эклерчик.
- Пирожное? - сыронизировал я.
- Конечно! - засмеялся Падлыч, - Все мы входим в этот мир через женщину. И это уже говорит о том, что женщина - нечто более древнее, более фундаментальное, чем мужчина с его рассудком, культурой и прочими игрушками ума. Не женщина рождается из ребра мужчины, а мужчина исходит из женщины, как космос из хаоса. И в акте соития мужчина, вполне того не осознавая, влеком тягой возвращения в утробу Великой Матери, что хорошо изобразил на своем рисунке Альфред Кубин: маленькая мужская фигурка сперматозоидом ныряет в половые органы огромной женщины. И понятно, что рождение неразрывно связано со смертью, а Эрос с Танатасом. И это прекрасно понимали в древности, лучше чем сейчас... Тогда умерший укладывался в могилу, как эмбрион в утробу Матери-земли...
Я отхлебнул капучино:
- Ты пирожное то будешь доедать?
Падлыч еще раз посмотрел на сжатый эклер, понюхал его и слизнул выступивший крем...
