В часов эдак девять мне звонит Станислав Викторович: «Марш согласовали, но по другому маршрут – до элеватора». Я отвечаю: «Ну, что ж, нормально, пусть хоть так пройдем». Проходит где-то час, и снова звонок от Терентьева: «Меня забрали. Двое из центра по борьбе с экстремизмом. Иди в редакцию, бери крест, иконы, транспорант, и ждите меня». В пути до редакции меня настигает новый звонок от Станислава Викторовича: «Транспоранты и иконы не брать, выйти к месту сбора. Объяснить ситуацию собравшимся, и примерно в 12.15 разойтись».
Подъезжаем к ДК Метроэлектротранс вместе с Димой Терентьевым. Милиции не видно. Рядом с нашим традиционным местом сбора «совершенно случайно» стоит самосвал, и копаются в земле рабочие. Неподалеку стоит установка для отбойного молотка. На углу дома – небольшая кучки пришедших на марш. Объясняю ситуацию.
Через некоторое время подъезжает милицейская машина, из нее выходят двое человек в форме и становится в отдалении, к нам не подходят. Через некоторое время подъезжают еще машины и вокруг нас начинает выстраиваться некое подобие оцепление. Подходит человек в гражданке, спрашивает: «Кто тут у вас главный?» Я отвечаю: «Ну я пока за главного» и представляясь. Человек в гражданке в свою очередь представляет себя, как начальника РОВД. Проясняем с ним ситуацию:
- У вас есть разрешение на мероприятие.
- Станислав Викторович утром мне сказал, что разрешение дали.
- Ну, а где оно?
- Дело в том, что Станислава Викторовича забрали. И в принципе он уже дал указание людей распустить. И я здесь для того, чтобы не вышло никого конфликта, для того, чтобы встретить людей и все им рассказать.
Мы объяснения были встречены с пониманием.
Краем глаза вижу, что кто-то раскручивает флаги и транспаранты, подхожу и прошу все снова скрутить, чтобы избежать обвинений в несанкционированном митинге. Мне сообщают, что готовится провокация… Ко мне подходят парни, говорят, что их товарищей забрала милиция. Кто-то начинает призывать идти напролом, сквозь милицию, по старому маршруту. Пытаюсь все успокоить и не нагнетать ситуацию, чтобы не навредить ни себе, ни Терентьеву. Люди потихоньку расходятся.
Ухожу последним. Ко мне вдруг подскакивает подвижный, лысоватый гражданин: «Вы кто? Ваши документики? Пройдемте!» У меня забирают паспорт, сажают в машину, везут в экстремистский центр. Гражданин, представившийся главной центра, начинает мне говорить, что я являюсь организатором несанкционированного митинга, что на у нас сейчас поднимался флаг запрещенной ДПНИ, что это правонарушение, за которое надо отвечать. Приезжаем в ЦПЭ, заходим в кабинет, и я час или больше разговариваю с заместителем начальника. Разговор был для меня не безинтересный.
Затем вызывают милицию, меня везут в Ворошиловское РОВД. Сажают меня в коридор, и я жду, жду чего-то… Милиционеры по этому коридору почему-то ходят в гражданке, и ребята с виду очень простые, с виду немного похожие на братков из кинофильмов… Попытались немного надо мной посмеяться: «И какой Ваш главный лозунг?» Говорю: «У нас лозунгов много, но главная задача – пробуждение русского самосознания». Потом опять ожидание. Наконец меня заводят в кабинет, еще один гражданин в штатском сидит напротив меня и курит, полное впечатление, что он не знает – что со мной делать?
- Ну, Василий Юрьевич, рассказывайте…
- Что рассказывать?
- Ну все рассказывайте…
Я усмехаюсь:
- Всего про себя никто не сможет рассказать. Задавайте вопросы, я буду отвечать.
И меня спрашивают: кто нас финансирует, на чьи деньги мы издаем газету и сколько я получаю, на какие средства мы, наконец, проводим демонстрации…
Я говорю, что мы существуем на средства заработанные от продажи газеты и на народные пожертвования, что на марши к нам люди идут совершенно бесплатно… Вдруг мой собеседник что-то вспоминает: «Я читал вашу статью в газете – история какашки. Вы не сумашедший?» Я говорю: «Вы что-то не так поняли. Я писал статью о детских книгах, которые сейчас выпускают в России. Это не я, а какая писательница издала для детей книжку «История какашки».
Гражданин достает подшивку с нашими газетами и находит соответствующий номер, чтобы убедиться в правоте моих слов. Наконец, он решает: «Тебя надо занести в картотеку». И опять меня сажают в коридор и я жду, жду… Наконец, женщина зазывает к себе в кабинет, у меня спрашивают адрес, фамилию, год рождения, а потом фотографирую – в фас и профиль. Я спрашиваю: «Я где же риски на стене – как в фильмах?», женщина отвечает: «Но Вы же не преступник», я удивляюсь: «Тогда зачем Вы меня фотографируете». Меня выводят в кабинет и я снова сижу и жду, пока не слышу на лестнице голос Станислава Викторовича. Он поднимается вместе с начальником РОВД, уже знакомому мне по разговору возле ДК. Мы все заходим в кабинет и Терентьев рассказывает, что судья вынес решение, что его задержание было незаконным, он достает из портфеля бумаги, в которые доказывают, что шествие было разрешено. Через некоторое время меня отпускают, а Станислав Викторович остается, чтобы написать объяснение…
